Экс-министр образования, ректор РУДН Владимир Филиппов рассказал, почему он доволен результатами ЕГЭ и о приоритете личности над государством.

Российскому университету дружбы народов – 50 лет. Этот вуз всегда стоял чуть особняком, во многом опережая развитие системы образования в целом, пробуя то, что потом становилось общим достоянием. Ректор РУДН – Владимир Филиппов прошел в этом университете путь от студента до декана, поработал министром образования, а потом вернулся в альма-матер.
ЕГЭ и болонская система, подготовка специалистов для рыночной экономики и воспитание толерантности – все эти жесткие проблемы нашего образования – стали темой разговора с ректором РУДН.

- 50 лет назад Университет дружбы народов начал готовить кадры для развивающихся стран. Почему в середине прошлого века страна стала вкладываться не во внутреннее развитие, а в далекие от нас территории?

- Здесь есть две стороны: и благотворительная, и прагматичная, выходящая на геополитические интересы. РУДН был создан в 60-м году – в год Африки, когда 13 государств обрели независимость, а конец остальных колониальных режимов стал неизбежен. Освободившиеся страны остро нуждались в специалистах самых разных профилей. Американцы предложили провести в Индонезии в феврале 60 года конференцию о подготовке кадров для развивающихся стран мира. На эту конференцию поехал Хрущев. Там он и заявил: пока идет обсуждение, мы в Москве реально начинаем подготовку специалистов по всем специальностям.
Советскому Союзу было не безразлично, выпускники каких университетов из каких стран будут стоять у руля развивающихся экономик.
Это была помощь, но с расчетом на свои внутренние геополитические и геоэкономические интересы. И теперь на трех континентах – в Азии, Африке и Латинской Америке – есть специалисты из числа выпускников РУДН. Это десятки министров, премьер-министр Казахстана, премьер министр республики Чад, президент республики Гайана. Перечислять можно долго. Это примеры реализации той политики, которая началась 50 лет назад.

- Но геополитическая ситуация изменилась, из каких стран сейчас поступают абитуриенты в РУДН?

- Становясь ректором, я ставил задачу: не менее 100 стран мира, потом – 120, последние семь лет – около 135-140 стран мира. В этом году – 141. По этому показателю в мире нет ни одного университета, который хотя бы близко к нам приближался.
Структурно состав студентов изменился: стало больше студентов из Азии. Много из Китая. По разным причинам стало меньше студентов из Латинской Америки, в частности потому, что в этом регионе создано много своих университетов. Если создавался университет для стран Азии, Африки и Латинской Америки и не было ни одного студента из Европы – нам просто запрещалось принимать этих студентов, - то теперь ситуация изменилась. Мы учим более 300 европейцев из 30 стран.
Раньше была треть российских студентов и две трети иностранцев, теперь – наоборот. Но число иностранцев уменьшилось незначительно: когда я приходил было 5600, сейчас – 5200. А соотношение изменилось потому, что мы вынуждены были принимать российских студентов на платной основе, чтобы зарабатывать деньги. Примерно 60% россиян у нас учатся платно, 40 – за счет бюджета. Иностранцы наоборот: 60% - бесплатно. Россия выделяет стипендии для иностранных студентов. В. Путин, послушав выступления специалистов из разных стран на первом форуме иностранных студентов, обучавшихся в России, принял решение в два раза – до 7000 увеличить число стипендий для иностранцев.
На втором форуме побывал Д.. Медведев, и в 2008 году число бюджетных мест для иностранцев повысили до 10 000. Будущая профессиональная элита за рубежом нам важна. Значительная доля студентов из СНГ- как приоритет российского государства.

- Вы отличаетесь и от классических университетов, и от технических, и от отраслевых: у вас есть все – факультеты физико-математических и естественных наук и инженерный, гуманитарный и медицинский, аграрный.

- В этом есть трудности: в отличии от отраслевых вузов мы не пользуемся какими-то их льготами и дополнительными возможностями отрасли, например, наш аграрный факультет не входит в систему Минсельхоза. Но для учебного процесса есть большое преимущество. У нас объединенные кафедры, общеуниверситетские. На инженерном факультете, например, преподают физику и математику настоящие профессионалы с физмата. И, наоборот, гуманитарные дисциплины преподают физикам доктора и профессора с экономического, юридического, гуманитарно-социального факультетов. Это обеспечивает фундаментальность образования. Это всегда было важно для РУДН. Теперь, в рыночной экономике, это важно для всех студентовПоступая в вуз, молодой человек еще не знает, где он будет востребован. Динамично меняется рынок труда. Именно фундаментальная подготовка позволяет выпускнику легко подстроиться под любой вид деятельности.

- В наших вузах начался переход на бакалавриат и магистратуру – ваш вуз был одним из первых. Но по этому поводу много споров. Мы привыкли, что все в вузе учатся пять лет, и главное возражение против двухуровневой системы – в нашей экономике нет рабочих мест для бакалавра или как его называют противники - недоученного специалиста. Сейчас мест в магистратуре – треть от планового приема в бакалавриат, и это соотношение будут еще изменяться в сторону уменьшения магистратуры. Ваши выпускники не встречают ли трудностей с трудоустройством?

- В Америке три четверти студентов заканчивают свое образование на уровне бакалавриата и только четверть – магистратуру. Живет при этом Америка не хуже, чем Россия. Значит не в этом дело. И наша экономика сейчас более диверсифицированная, чем в советское время, требует разного уровня подготовки специалистов. В моей студенческой группе одни пошли в науку, и им, возможно, не хватало исследовательских практик, другие – в производство, и им нужно было больше практических навыков, третьи вообще изменили специальность и те дипломные проекты, на которые они тратили свое время и ресурсы страны, оказались не нужны. Зачем же готовить всех одинаково в течение пяти лет. 
Хотя надо признать, что введение новой номенклатуры специальностей не синхронизировано с переходом на болонскую систему подготовки в вузах. Для работодателя должно быть четко прописано, на каких должностях, например, по строительной специальности, может работать бакалавр, а где – магистр. 
Месяц назад у нас работала комиссия Европейской ассоциации университетов, и они были удивлены, что на вопрос: «Рассчитываете ли вы найти работу, закончив образование на уровне бакалавриата», - наши студенты чаще отвечали утвердительно, чем студенты других европейских университетов. А для нас это даже проблема: выпускники бакалавриата, поступая в магистратуру, уже работают. Мы пошли навстречу: очное дневное обучение в магистратуре у нас с 18.00. 
Всего 10-15 % всех американских университетов могут реализовывать программу магистратуры. Остальные – только 3-4-летний бакалавриат. 1500 университетов США реализуют программы только на уровне двухгодичных комьюнити-колледжей. И у нас тенденция такова, что какие-то университеты будут готовить только бакалавров. А такие университеты, как физтех, МГУ, РУДН будут наращивать магистратуру, отбирая бакалавров со всей страны после разных университетов. Студент, которого заметили и пригласили в магистратуру ведущего вуза, будет чувствовать свое продвижение. В США учиться в магистратуре того университета, где закончил бакалавриат, считается моветоном. В некоторых университетах это даже запрещено.

- При министре-Филиппове появился ЕГЭ. А ректора Филиппова, спустя много лет, все ли устраивает в ЕГЭ?

- Оценивать ЕГЭ можно только с точки зрения тех целей, которые перед ним ставились. Сегодня этому экзамену приписывают те цели, которых у него не было. Например, утверждают, что ЕГЭ должен победить коррупцию в вузах. Такой цели не записано ни в одном документе по единому экзамену хотя бы потому, что Минобразования – не силовая структура, чтобы с этим бороться. 
Перед ЕГЭ было две задачи, и он их достиг. 
Первая: добиться объективной оценки итоговых знаний школьников. Раньше учитель сам учил и сам проверял результаты своего труда. Теперь школа учит, а проверяет независимая комиссия. И результат этого – 25% двоек по математике в 2008 году вместо, примерно, 2-3%, которые мы имели все предыдущие годы. Это может нам не нравиться, но правды стало в 10 раз больше. И все возражения, что нельзя устраивать такой ЕГЭ, который позорит нас перед всем миром – не состоятельны. Образование нужно улучшать, а не на измеритель обижаться.
Вторая цель ЕГЭ была – создать механизм повышения доступности образования. В 2000 году, через два года после дефолта, когда начинался эксперимент по ЕГЭ, дети учителей, врачей не могли позволить себе приехать из дальних регионов в лучшие вузы страны, чтобы попробовать поступить. Даже не пытались: у всех столичных вузов были свои репетиторы, свои платные подготовительные курсы, свои «договорные» школы, свой целевой прием. А сейчас можно отослать результаты ЕГЭ в несколько вузов и все больше семей могут отслеживать в интернете, в каком вузе по какой специальности на каком месте находится их ребенок – где он над чертой, где под ней. 
А то, что все общество теперь заговорило о том, какие вопросы на ЕГЭ по русскому или истории и что же действительно нужно спрашивать – это замечательно. Это достойно всенародного обсуждения. Ранее темы выпускных и вступительных сочинений, от которых порой просто плакали учителя, никто так активно не обсуждал. Та система не подлежала улучшению. Нужна была новая, и она возникла.

- Вам для того, чтобы разглядеть вашего студента, достаточно ЕГЭ или нужно знать и о внеучебных достижениях абитуриента?

- Это важно для некоторых специальностей. В физкультурном институте, наверно, важно, посмотреть на физические данные, а не только на успехи в физике и русском. У будущей певицы, как минимум, голос должен быть. Есть специальности, на которые нужны дополнительные испытания. А на остальные специальности мы можем принимать только по одному критерию – как освоена школьная программа. ЕГЭ создан для того, чтобы это объективно оценить. У абитуриента все тройки в аттестате, а ректор будет доказывать, что его нужно взять, потому что он способный? Это возврат к блату. Должен работать единственный объективный измеритель - оценка школьных знаний. 
Вузы продолжают биться за возможность хоть как-то рулить приемом. Ну, хоть уж олимпиаду вузу дайте. А система олимпиад была отработана в масштабах федерации: школьные, районные, областные, республиканские. Я сам проходил эти этапы в Волгоградской области. Победитель областного этапа – действительно был в области математик номер один. А сейчас каждый вуз в одном городе хочет проводить свою олимпиаду. В этом городе будет три победителя по математике? Это попытки возобновить каким-то образом платежную систему поступления в вузы.

- Какие на ваш взгляд изменения нужны нашему образованию в целом?

- Будущее за образованием, а главная фигура в образовании – учитель. Я, будучи министром, все время повторял, что каждый день в систему образования приходит на учебу и на работу 40 млн. человек из 145 млн. россиян. Образованию должен быть отдан приоритет. 
С другой стороны, результаты ЕГЭ – не звоночек, а просто уже колокол: образованию нужен целый комплекс мер – и не только по строительству новых зданий, но именно по повышению качества. По итогам ЕГЭ 2009 года только 53 тыс. школьников освоили физику на базовом уровне, а мест в вузах технического профиля было 100 тыс. То есть мы приняли почти 50 тысяч человек, которые школьный курс физики на базовом уровне не освоили, и будем готовить из них инженеров. Это говорит о том, что проблема сейчас именно в школе. И проблема - не только зарплата учителя, но и переподготовка, необходимая литература, условия для качественного образования. 
В 90-е года было модно говорить, что мы не воспитываем, мы – учим. Когда я пришел в министерство, в нём даже не было заместителя по воспитательной работе. Я эту должность восстановил. Общество продекларировало еще в законе об образовании 1992 года, что образование – это целенаправленный процесс воспитания и обучения – воспитание на первом месте стоит – в интересах личности, общества и государства. Здесь на первом – личность, а государство – на третьем. 
Общество, по большому счету, волнует, как человек воспитан, как он относится к близким, к детям, к старикам. Человек сегодня должен быть не просто толерантный – в смысле равнодушный. Он должен реально интересоваться чужой культурой, традициями. Коллективы, куда придут работать сегодняшние студенты уже обязательно будут многонациональными.
А на деле мы начинаем искать ребенку школу, где английский или физика на высоте. Но образованный фашист может быть опаснее необразованного. Так что воспитание в современном обществе и в современном вузе – вопрос номер один.