Чтобы обезопасить интернет от «неучебного» контента, школьников обязали фиксировать все посещенные адреса сайтов в бумажном журнале 
В школах все поисковые машины вместе с почтовыми серверами попадают в список сайтов, на которые заходить запрещено. Они отсекаются контент-фильтром, и только учитель при необходимости и под свою ответственность может снять этот запрет. Минобразования опасается, что школьник, дорвавшись до интернета, первым делом «загуглит» слово «порно» или «бомба» или вступит в сообщество экстремистов-самоучек.
Ученик 11-го класса Эдуард Лебедюк — юноша продвинутый. Судя по его речи, пересыпанной терминологией из словаря IT, он давно перерос школьные уроки компьютерной грамотности. Такие, как Эдик, не просто пользуются интернетом, а проводят в нем часть жизни.
— У меня дома есть интернет, но однажды я загружал важные обновления для Windows и не хотел прерывать процесс, поэтому решил посидеть в школе, посмотреть кое-что: я участвую в редактировании «Википедии», — рассказывает школьник. — Оказалось, необходимо заполнять какие-то бумаги, отчитываться, какой сайт посещаешь и зачем, и так по каждому сайту… И это при том, что стоят программные фильтры. Это же глупо. Неужели кто-то будет проверять, куда я заходил? Простого ограничения на посещения сайтов вполне достаточно. Эта бумажная работа — просто бюрократия. 
Национальный проект «Образование» предполагает, что все учебные заведения страны, включая средние школы, должны иметь выход в интернет. Но школьный интернет изначально предназначен не для сетевых стрелялок, не для трепа в «Одноклассниках», а для целей образования и воспитания. Поэтому идеологи нацпроекта первым делом озаботились безопасностью Всемирной паутины для школьников и ввели многоуровневую систему контроля за доступом к ресурсам.
На федеральном уровне мониторится весь интернет на предмет вредных сайтов, их адреса заносятся в так называемый черный список. Субъекты Федерации и муниципалитеты отвечают за фильтрацию контента, имеют право дополнять черный список. Наконец, сами школы могут принимать собственные регламенты доступа в Сеть. Например, в ульяновской гимназии № 1, где учится Эдик, от родителей требуют написать заявление на имя директора: «Я, имярек, разрешаю своему сыну/дочери, ученику такого-то класса, пользоваться Сетью интернет на уроках информатики».
По указанию федерального и регионального министерств каждая школа должна выбрать из учителей и родителей Совет по вопросам регламентации доступа к информации в интернете, принять Правила использования интернет-сети и инструкцию для учителей о том, как контролировать выполнение этих правил. К тому же вести журналы учета, где отмечаются посещения школьниками сайтов во внеурочное время. Журнал может быть один на весь кабинет, а может быть — на каждую машину. В журнале несколько граф: дата, время выхода — от и до, полный адрес сайта, имя ученика, имя учителя и его подпись. Посетил, допустим, десять сайтов — заполни десять строк. Предполагается, что запись в журнале делает сам ученик, а учитель потом стоит у него над душой и бдит, тот ли сайт загрузил школьник, какой обещал, или его занесло не туда. Впрочем, «не туда», скорее всего, не получится: не пустит сетевой контент-фильтр (СКФ). Фильтр поставляется во все школы в пакете лицензированного программного обеспечения и постоянно обновляется. Он автоматически отсекает доступ к порнографическим, экстремистским и прочим сайтам из черного списка. Зачем тогда лишняя писанина в журнале?

— Школа не должна способствовать посещению вредоносных ресурсов, поэтому мы регламентируем доступ к интернету не только через СКФ, но и через журналы, — говорит начальник отдела нацпроекта и реализации целевых программ министерства образования Ульяновской области Александр Шейко. — Скажете, формализм. Зато мы можем также посмотреть на работу учителя: как на уроках изучается интернет.

— Журнал должен заполнять учитель, — подбрасывает работу педагогам главный специалист управления образования мэрии Ульяновска Галина Медкова. — Мы должны отслеживать выход детей в интернет, потому что правоохранительные органы нам эту функцию вменяют. Они ходят и проверяют эти журналы выходов.

Прокуроры действительно проверяют кабинеты информатики, но их интересуют три вещи: а) является ли программное обеспечение лицензионным; б) есть ли в школе вообще выход в интернет; в) работают ли контент-фильтры и насколько надежно. «Журналы учета — это все местная самодеятельность, — комментирует начальник отдела по делам несовершеннолетних и молодежи областной прокуратуры Наталья Коломиец. — Ничего этого законом не требуется. Если школа установила фильтр, зачем какой-то дополнительный журнал?» В управлении образования мэрии настаивают: журналы спущены «сверху».
По словам чиновников, СКФ отсекает сайты, «не совместимые с вопросами воспитания и образования». В черном списке — не только «порнушка», но и интернет-магазины, игровые порталы, фильмы, реклама, все социальные сети. Под запретом, например, оказались также: популярный YouTube, сайты с музыкой в формате MP3, вполне безобидный с виду сайт группы «AC/DC», итальянский фан-клуб Арнольда Шварценеггера, расписание программ американского телеканала ABC, страничка любительской фотографии со снимками пейзажей… Короче, есть утвержденный список образовательных ресурсов, все остальное отсекается по умолчанию. Зато помимо полезных сайтов по разным отраслям знаний и электронных библиотек к образовательным (или воспитательным?) ресурсам отнесены сайты «Газпрома» и ЛУКОЙЛа, президента и правительства (в частности, МВД), Лондонской фондовой биржи и ММВБ, служб занятости…
А если бы Эдик Лебедюк захотел узнать, скажем, рецепт изготовления бомбы, смог бы он обмануть фильтр? «Если бы захотел, смог бы, — говорит Эдик. — Используя анонимный прокси-сервер, можно спокойно обойти защиту…»
Он не стал напрягаться сам и напрягать учителей заполнением журнала — у них и так отчетности выше крыши. Он предпочел подождать, пока у него дома освободится канал. Другие дети, скорее всего, поступают так же: в этой гимназии формально доступный интернет спросом не пользуется. Ведь прелесть Сети в том, чтобы свободно по ней «полазить». К тому же, поскольку школы платят за подключение к Сети из своего скудного бюджета, директора экономят на скорости канала. Контент-фильтр подтормаживает загрузку сайтов, и вот уже World Wide Web превращается в World Wide Wait, а это раздражает.
Если гимназия из разряда элитных, то у большинства ее учеников интернет наверняка есть дома. В школах попроще не так: в кабинете информатики «периферийной» 29-й средней школы Ульяновска журнал учета не пустует. Преподаватель информатики Екатерина Гончарова говорит, что только у четверых ее учеников дома есть компьютеры. Она обеими руками за фильтрацию, и трудоемкий журнал учета тоже считает делом нужным.Каким образом бумажный журнал фильтрует сетевой контент, учительница объяснить не смогла.
В управлении образования Ульяновска приводят статистику за месяц: из 50 тысяч городских школьников половина пользуется интернетом в классах информатики. Сдается, что статистика завышена. Если учет ведется по журналам, то понятно, почему чиновники городского наробраза, узнав, что ученики одной гимназии манкируют интернетом со всей его образовательной мощью, велели директору этой школы поднять посещаемость Сети. Дело, скорее всего, кончится тем, что учителя сядут за журналы и «обеспечат» посещаемость на бумаге.
Государство ограничивает свободу блуждания в интернете только на территории школы. Да и то, формулирует Александр Шейко из регионального минобразования, «вводятся не запреты, а разрешающие ограничения»:
— Школа — это образование, все соответствующие сайты доступны: пожалуйста, заходи, но информируй, куда заходишь. Это не ограничение, это учет. А полная свобода — дома, с позволения родителей.
Создается ощущение, что чиновники озабочены тем, как бы ребенок не вкусил запретного интернета, пока он в школе. За ее дверью контроль заканчивается, и в этом есть доля лицемерия. Дома школьник превращается в обычного пользователя, если его пользовательский статус не будет понижен родителями. «Родительский фильтр» можно скачать в Сети, в некоторых регионах его предоставляют интернет-провайдеры.

Сергей Гогин,